ТИП ЗНАЧЕНИЯ ИДИОМ И ИХ АДЕКВАТНАЯ СЕМАНТИЗАЦИЯ В СЛОВАРЯХ

(Фразеологизм и его лексикографическая разработка / Материалы IV Международного симпозиума в рамках заседания Международной комиссии по проблемам славянской фразеологии при Международном комитете славистов. – Минск, 1987. – С. 133–137.)

Основная масса фразеологизмов (идиом) современного русского языка представлена единицами с признаковым (предикатным) типом значения. Предикатный характер значения идиом обусловлен тем, что их содержание формируется в недрах пропозитивного ядра предложения, представляющего собой субъектно-предикатные отношения, для удовлетворения определенных коммуникативно-прагматических потребностей, постоянно шлифуется под влиянием выполняемых ими коммуникативных функций и откладывается в их виртуальном содержании. Вычлененные из пропозиции и представленные в качестве виртуальных единиц, фразеологизмы не потеряли связи с другими категориями семантической структуры предложения: значения актантов (субъекта и объекта, реже – обстоятельства) включены в их содержание, которое представляет собой пропозитивные свёртки, легко развертывающиеся в речи в пропозитивное ядро высказывания, определяющее его актантную конфигурацию и внешнюю форму.

Предикатные идиомы реализуют свое признаковое значение в разных грамматических классах единиц по-разному. По соотнесенности с традиционно вычленяемыми частеречными классами предикатные идиомы можно разделить на два разряда: глагольные (классические предикаты) со значением процессуальности (плыть по течению, бить баклуши) и именные, представленные такими группами, как субстантивно-предикативные (мокрая курица, камень преткновения), адъективно-предикативные (семи пядей во лбу, молоко на губах не обсохло), наречно-предикативные (под рукой, кот наплакал). Значения субъекта и объекта как бы включены в их содержание, которое в связи с этим характеризуется исследователями как “скрытая синтагма”. Если процедуры вычленения и семантизации глагольных фразеологических предикатов не вызывают у исследователей трудностей в связи с их известной формализацией (глагол в качестве грамматически и семантически стержневого компонента в составе идиомы и её словарной дефиниции), то грамматическая интерпретация остальных разрядов предикатных идиом и их семантизация в словарях представляют определенные трудности.

Особую трудность для составителей словарей разного типа, на наш взгляд, представляют так называемые субстантивные и адъективные идиомы с предикатным значением. Ср. дефиниции 1) субстантивных и 2) адъективных ФЕ: 1) калиф на час ‘человек, наделённый или завладевший властью на короткое время’; стреляный воробей ‘очень опытный человек, которого трудно провести, обмануть’; пробный камень ‘то, что выявляет свойства, качества, сущность кого-либо или чего-либо’ и др.; 2) остер на язык ‘остроумен, язвителен’; сбоку припёку ‘лишний, ненужный, не имеющий прямого отношения к кому-либо или чему-либо’ и др. Ср. также два значения многозначной ФЕ тяжёлая артиллерия: 1) ‘неповоротливые, медлительные люди’, 2) то, что придерживается на самый крайний случай как самое надёжное, действенное средство для достижения чего-либо’. Как видно из примеров, непременным компонентом дефиниций субстантивных ФЕ являются лексемы человек, то, а дефиниции адъективных ФЕ строятся без включения таких лексем. Такая семантизация кажется на первый взгляд корректной: субстантивные ФЕ толкуются через субстантивные словосочетания, адъективные – через адъективные. Однако встречаются случаи, когда дефиниции ФЕ не проясняют их грамматического статуса. Ср. семантизацию адъективных ФЕ с помощью субстантивов: не от мира сего ‘отрешённый от реальной жизни, не приспособленный к жизни человек’; бог не обидел ‘(кто-либо) с избытком наделён теми или иными способностями, талантом’.

Частотность лексем человек, то, тот в составе таких дефиниций наталкивает на мысль об их изофункциональности, семантической однородности: лексема человек выполняет здесь не номинативную функцию, а дейктическую, как местоимения то, тот. Наше предположение неожиданно подтвердилось данными частотного словаря семантических множителей [1]: лексема человек включена в список нулевых множителей, как обладающая очень широкой семантикой, семантически пустая. Это дает основание полагать, что лексема человек в составе дефиниций рассмотренного типа является формальным показателем класса предметов, которым приписывается данный признак. Следовательно, субстантивные и адъективные ФЕ однотипны по характеру своей семантики: они обозначают признаки, качества и свойства предметов (в широком смысле), т.е. имеют предикатное значение. В словарях они должны получать однотипную семантическую интерпретацию. Учитывая традиции отечественной лексикографической практики, можно сохранять лексемы человек, тот, то в составе дефиниций. Дефиниции же, построенные без таких лексем, должны квалифицироваться как некорректные. Вставка компонента человек, как нам представляется, может обеспечить адекватность передачи значения адъективных ФЕ (и одновременно отвечать требованию унификации словарных дефиниций), так как словосочетания-дефиниции, как это явствует из контекстов употребления таких ФЕ, представляют собой субстантивированные образования. Ср.: о двух головах ‘неосмотрительно смелый, рискующий жизнью’ и ‘неосмотрительно смелый человек, рискующий жизнью’.

Представляется необходимым остановиться также на особом типе семантизации ФЕ в словарях, осуществляемой по формуле “о ком- или чём-либо”. Например: темный лес ‘полная неясность, неизвестность. О чем-либо незнакомом или непонятном’; кровь за кровь ‘убийство за убийство. О мести’; бить через край ‘бурно, с неистощимой силой проявляться. О чувствах, энергии и т.п.’; с бору да с сосенки ‘кого попало, откуда попало, без разбору. О случайном подборе, составе людей’; кровь с молоком: 1) здоровый цветущий, с хорошим цветом лица, с румянцем. О человеке’, 2) ‘свежее, румяное. О лице’ и др. Как видно из приведённых примеров, это идиомы, имеющие разное категориальное (частеречное) значение и, тем не менее, семантизируемые однотипно – с предлогом о. Думается, последний фрагмент дефиниций (с предлогом о) является во многих случаях семантически избыточным. В любом случае дефиниции с компонентом “о чем-либо” следует, на наш взгляд, квалифицировать как некорректные, отдающие дань старым лексикографическим традициям.

К сожалению, такая формула семантизации ФЕ встречается и в серии словарей неологизмов, отражающих новообразования 60–70-х годов: ведьмины колеса ‘о полёгших, закрученных ветром или прибитых дождём колосовых’; бери да клади ‘о легкой, не связанной с умственными усилиями работе’ и др. Иллюстративный материал, приведённый в данных словарях, свидетельствует, однако, о том, что в первом случае перед нами субстантивная единица, во втором – адъективная.

Семантический диссонанс между содержанием ФЕ и их дефинициями в словарях особенно заметен при соположении единиц, входящих во фразеологическую парадигму одного и того же слова. Ср.: малая родина ‘место рождения, родной край’, но малая земля ‘о территории, где с особой силой проявился патриотизм советских людей’; белый шовинизм ‘враждебное отношение к цветным иммигрантам’, но белая зависть ‘о желании, не сопровождаемом досадой, злобой, обладать тем, что имеется у другого’; белый панцирь ‘об арктических льдах’; белая жатва ‘об уборке хлопка’ и др. Некорректность таких дефиниций легко выявляется в элементарном лингвистическом эксперименте: при попытке “имплантации” таких дефиниций в живую речевую ткань они “отторгаются”.

Попутно хочется обратить внимание на другие типы некорректных толкований ФЕ в названных выше словарях: иногда семантизация осуществляется по формуле, не соответствующей категориальной (частеречной) семантике ФЕ; в других случаях она обусловлена неверной реконструкцией инварианта ФЕ. Так, глагольная ФЕ пахнуть нафталином зафиксирована в словаре в одной из своих регулярных парадигматических форм – пахнущий нафталином и соответственно ошибочно семантизирована как адъективная единица – ‘давно всем известный’. Субстантивная ФЕ направление главного удара неверно толкуется как адвербиальная единица – ‘там, где решается что-либо’. Ошибка обусловлена тем, что предложно-падежная форма субстантива (а именно в такой форме встречается данный фразеологизм в иллюстрации) может выполнять в предложении две функции – именного сказуемого и обстоятельства. Ср.: – Техника и люди, в руках которых она сосредоточена, находятся на направлении главного удара – такова стратегия жатвы. – Войска находились на направлении главного удара.

Словарные дефиниции должны давать адекватную семантико-грамматическую характеристику ФЕ любого типа. Это одно из базовых требований теории и практики лексикографии. Трудности, стоящие перед современной лексикографией и фразеографией, во многом обусловлены неразработанностью теоретических проблем семантики. Интерес к семантике языка сегодня не случаен, так как основное предназначение языка – его глобальная коммуникативная функция – есть передача, сообщение знаний, сведений, добытых коммуникантами в актах повседневной познавательной деятельности. Ментальная основа содержательной стороны языка сегодня ни у кого не вызывает сомнения. Семантике стало тесно в рамках лингвистики, она осознается в качестве общенаучной проблемы, привлекающей внимание смежных наук – логики, психологии, семиотики, нейрофизиологии, философии и др. Думается, что адекватная семантическая характеристика ФЕ и, следовательно, их корректная лексикографическая презентация возможны лишь в рамках коммуникативной лингвистики, как интегральной науки, которую интересуют все звенья функционирующего языка, “языка в действии”, приводящего в связь объективную действительность и познающее её мышление-сознание.

Л и т е р а т у р а

1. Караулов Ю.Н. Частотный словарь семантических множителей русского языка. – Москва: Наука, 1980. – 207 с.