КРЫМСКОТАТАРСКИЙ  ЯЗЫК:  ПОСЛЕДСТВИЯ  ГЕНОЦИДА

(Кримські татари: історія і сучасність (до 50-річчя депортації кримсько­татарського народу). Матеріали міжнародної наукової конференції (Київ, 13–14 травня 1994). – Київ, 1995. – С. 50–53.).

 

Почти полувековая дискриминационная политика, проводившаяся по отношению к крымским татарам, нанесла огромный ущерб крымскотатарскому языку. Это сказалось прежде всего на его социальном ста­тусе: резко и насильственно были отсечены все социальные функции языка. Известно, что до депортации крымскотатарский язык использо­вался не только в быту, но и в начальной, средней и высшей школе, в делопроизводстве, юриспруденции, на радио, в науке, публицистике и художественной литературе. В условиях же ссылки язык выполнял лишь одну функцию – средства общения в семье в форме крымс­ких территориальных говоров и наречий.

Известно, что язык отмирает, если он перестает быть средством общения в семье. Но, выполняя только эту функцию, он не только не развивается, но и беднеет, вырождается. Из него выпадают, за невостребованностью в процессах общения, целые пласты слов и специфические грамматические конструкции, свойственные книжной речи. Витальность и дальнейшее развитие языка обеспечиваются его использо­ванием прежде всего в трех сферах: в быту, в преподавании и в об­щественной жизни. В условиях ссылки только в 1965 г. учащиеся 3–10 классов из крымских татар получили возможность изучать родной язык два часа в неделю (факультативно). В 1986–1987 учебном году в 40 школах Узбекиста­на родному языку обучалось около 5 тысяч учащихся крымскотатарской национальности. Преподавание велось силами 45 учителей, из которых лишь половина была специалистами, окончившими отделение крымскота­тарской филологии Ташкентского педагогического института имени Ни­зами.

В условиях ссылки активно и целенаправленно формировалось крым­скота­тарко-русское двуязычие. Официальная идеология трактова­ла эти процессы только в положительном ключе как иллюстрацию тор­жества ленинской национальной политики, в русле которой все нацио­нальные языки в СССР якобы гармонично развивались и обогащались. В зарубежной социолингвистике, однако, давно была разработана типо­логия двуязычия, которой советские учёные никогда не пользовались при­менительно к языковой ситуации в СССР: равнофункциональное, не­функциональное и разнофункциональное двуязычие. Крымскотатарско-русский билингвизм относится к третьему типу – разнофункциональному. По свидетельству учёных, именно такое двуязычие является постоянным источником социального напряжения. Крымскота­тарский язык используется сегодня преимущественно в быту, в гораз­до меньшей степени – в публицистике и художественной литературе. Говорить о его полноценном функционировании в сфере народного образования и науки еще рано.

Такой ущербный социальный статус крымскотатарского языка имел отрицательные последствия по двум направлениям: 1) произошли серь­езные разрушения в самой его системе, 2) перестало развиваться крымскотатарское языкознание, так как был наложен запрет на науч­ное осмысление языка.

Ущерб, нанесенный системе крымскотатарского языка, особенно заметен в сфере лексики, как таком участке языковой системы, который наиболее мобильно, оперативно реаги­рует на новации в социальной сфере. Здесь протекали два процесса, одинаково разрушительных для языка: 1) “вымывались” из активного словаря носителей языка большие пласты слов, выражавших официально-деловые и научные понятия, а также группы слов, связанные с традиционными формами жизнедеятель­ности крымских татар – табаководством, отгонным животноводством, виноградарством и т.д. (демет, деметчи, тютюнджи, ашлама, лескер, чапа и др.); 2) максимально активизировался приток русских и, через пос­редство русского языка, интернациональных слов, которые вытесняли исконно тюркские и арабско-иранские элементы. (Ср.: джумхуриет – республика, меселе – проблема, инкъиляп – революция, нишан – орден и др.)

Значительный урон языку наносят вкрапления, т.е. русские сло­ва, словосочетания и целые предложения, которые включаются в уст­ную речь без надобности при наличии крымскотатарских эквивалентов: Сен почему-то догъру саймадынъ. Мени позорлашма. Менде бугун день рождения оладжакъ и др. Русские вкрапления встречаются не только в речи молодых людей, но и представителей среднего и да­же старшего поколений.

Что касается крымскотатарского языка как объекта научного изучения, то здесь со всей определенностью можно сказать, что он исследован весьма фрагментарно. Имеющиеся научные работы посвящены частным проблемам крымскотатарского языка (Меметов А.М., Акмоллаев Э.С., Изидинова С.Р.), иные стали библиографической редкостью (Самойлович А.Е., Ислямов А., Куртмоллаев Э.) или недоступны читателю по причине графического оформления (Крымский А.Е., Чобанзаде Б.В. и др.).

Ждут своего исследования – с применением современного концептуально-терминологического аппарата – такие участки языковой системы, как фонология, фонетика, грамматика, лексикология, фразеоло­гия, лексикография и др. в синхроническом и диахроническом ас­пектах. Предстоит огромная научная работа, которая не под силу ученым-одиночкам; нужны усилия целого коллектива, например, НИИ крымскотатарского языка и литературы.

Мощным фактором развития языка и науки о нём является, как известно, письмо (графика). Крымскотатарское письмо в течение пос­ледних 70 лет реформировалось трижды: в 1929 г. арабское письмо было заменено латинским, а последнее в 1938 г. – кириллицей. Из­вестно также, что эти реформы диктовались не столько научными со­ображениями (адекватное отражение фонемного состава языка в графи­ке), сколько геополитическими планами советского тоталитарного режима, одер­жимого идеей нивелирования национальных культур и их скорейшего сли­яния в единую коммунистическую культуру.

17–20 июня 1992 г. в Симферополе по инициативе Меджлиса крымско­татарского народа и Института востоковедения АН Украины была проведена международная научная конференция, посвящённая проблеме перевода крымскотатарского письма на латиницу. Орфографической ко­миссией, в состав которой входили ученые из Крыма, Польши, Венгрии, Турции и др., был разработан и принят новый алфавит, способ­ный, по единодушному мнению учёных, более адекватно передать спе­цифику фонологической системы крымскотатарского языка. Думается, что сегодняшние условия – условия возрождения крымскотатарской культуры, в том числе и народного обра­зования, требуют незамедли­тельной реформы письма. Крымскотатарская науч­но-педагогическая общественность ждёт принятия соответствующего решения правительствами Украины и Крыма.

Языковая политика всегда была важнейшей частью национальной политики в любом многонациональном государстве. Если мы хотим на­ладить сотрудничество между народами, населяющими Крым, пора пере­ходить к реальному языковому обустройству – разработать новую концепцию, методы и формы языковой политики в Крыму. Языковое обустройство может быть проведено в жизнь двумя путями: 1) в русле языкового законодатель­ства и 2) через деятельность различных общественных и частных ор­ганизаций.

Крымскотатарский язык более чем какой-либо другой в бывшем СССР нуждается в защите, потому что он дольше других функциониро­вал в дискриминационных условиях. Записанное в ст. 6 Конституции Автономной Республики Крым положение о придании крымскотатарскому языку, наряду с русским и украинским, статуса государственного остается голой деклара­цией, не подкреплённой сегодня реальными условиями его функционирования. Назрела необходимость издать систему указов, реализующих эту статью Конституции и способствующих расширению социальных функций крымскотатарского языка: о выделе­нии в школьной программе обоснованного с научно-методической точки зрения максимума часов на изучение крымскотатарского языка и лите­ратуры; об обязательном открытии школ с крымскотатарским язы­ком обучения в местах компактного проживания татар; об обяза­тельном анкетировании выпускаемой продукции на всех государствен­ных языках Крыма, в том числе и на крымскотатарском; об ис­пользовании крымскотатарского языка в судах, нотариатах, отделени­ях милиции, что может быть обеспечено при владении им отдельными сотрудниками этих учреждений; указ об увеличении эфирного времени для передач на крымскотатарском языке на радио и телевидении (се­годня это время составляет на радио около шести часов, на телеви­дении около двух часов в неделю). При исполнительных органах влас­ти следует создать специальные комиссии по защите крымскотатарско­го языка, которые должны заниматься реальной работой в данном на­правлении. Проблемы функционирования и развития языка нельзя расс­матривать лишь в рамках лингвистики и социологии. Язык не только социальное явление, но и самый мощный психологический феномен. Введение в повседневную жизнь жителей полуострова крымскотатарского языка в форме вывесок, объявлений, рекламных щитов и пр. может в очень короткий срок создать в Крыму благоприятное в отношении крымских татар психологическое пространство, которое будет способ­ствовать стабилизации межнационального согласия в регионе.

Психология постсоветского человека, к сожалению, всё еще ос­тается ущербной: он продолжает смотреть “наверх” и руководство­ваться в своем поведении указаниями “сверху”. В окружении же крымскотатарских текстов у обывателя, даже настроенного против крымских татар (официальная идеология десятилетиями формировала в сознании крымчан “образ врага” – крымского татарина), будет скла­дываться новая психологическая установка, направленная на коррект­ное поведение по отношению к крымским татарам. Следует также соз­дать условия наибольшего благоприятствования, в том числе и финан­сового, для деятельности таких крымскотатарских учреждений, как театры, музеи, частные школы и т.п.

Языковое законодательство должно осуществляться высшим орга­ном власти, в нашем случае – Верховным Советом Крыма. А какие за­коны в пользу миноритарного крымскотатарского языка может прини­мать Верховный Совет, в составе которого до сих пор не было крым­ских татар? По результатам выборов в Верховный Совет Крыма, ко­торые состоялись 27 марта и 10 апреля 1994 г., из 94 депутатов (всего должно быть 98) лишь 14 являются крымскими татарами. Удаст­ся ли им добиться решения круга вопросов, связанных с восстановле­нием прав крымских татар, в том числе и в сфере языкового обу­стройства, покажет время.

Решение вопросов языкового строительства в Крыму является пре­рогативой специальной комиссии Верховного Совета, а также Комитета по делам национальностей при правительстве Крыма, который должен продумывать пути и механизмы воплощения в жизнь принятых Верховным Советом языковых законов.

Языковая политика в любой стране всегда требовала и требует больших материальных затрат: на подготовку учителей, переводчиков, на дублирование текстов и др. Но эти затраты, как показывает прак­тика языкового строительства в многонациональных государствах ми­ра, всегда с лихвой компенсируются. Положительный эффект обустрой­ства крымскотатарского языка может обнаружить себя по следующим направлениям: 1) в историко-культурном отношении – сохранит для всего человечества крымскотатарский язык и связанную с ним оригинальную много­вековую культуру; 2) в социально-психологическом отношении – крым­ские татары обретут чувство национального достоинства, а в случае с репрессированным народом это – очень важный момент; 3) в соци­ально-политическом плане – будет способствовать стабилизации граж­данского согласия в Крыму и в конечном счете – экономическому процветанию Крыма.