СОВРЕМЕННОЕ  СОСТОЯНИЕ  КРЫМСКОТАТАРСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО  ЯЗЫКА  И  ПЕРСПЕКТИВЫ  ЕГО РАЗВИТИЯ

(Журнал “Культура народов Причерноморья”. – Симферополь, 1999. – № 6. – С. 265–267.)

 

Литературный язык как базовая лингвокультурологическая категория является могучим инструментом, регулирующим процессы развития общества в экономическом и духовном аспектах. Литературный язык – один из показателей высокого уровня культуры народа, говорящего на этом языке.

Письменно-литературная форма крымскотатарского языка существовала уже в XV в. Сохранились образцы деловых бумаг того времени (ханские ярлыки, купчие, уставы цехов ремесленников), эпитафии, научные тексты и др. Дошли до наших дней также прекрасные образцы средневековой дворцовой лирики, творения поэтов Ашика Умера, Джанмухаммеда (XVII в.) и др. Старокрымский литературный язык находился под сильным влиянием общетюркского литературного языка той эпохи, в котором использовалось большое количество арабско-персидских лексико-фразеологических и грам­матических категорий и форм. Поэтика этих текстов, далеких от живых народных языков, была очень разнородной.

Письменная форма крымскотатарского литературного языка более позднего времени – конца XIX–начала XX вв. – также не отличалась однородностью: некоторые тексты были ориентированы на турецкий литературный язык того времени, другие же были исполнены на разных территориальных диалектах. Как известно, в конце 20-х годов нашего века крымскотатарской общественностью было принято решение о переориентации литературного языка на орта ёлакъ (букв., средняя полоса) – говоры и наречия средней полосы Крыма. Северная граница среднего диалекта проходила по линии Евпатория – Буюк-Онлар – Феодосия – Керчь, южная – от Байдар до Феодосии. По мнению акад. А.Е. Крымского, в орта ёлакъ преобладал не степной, а южнобережный, то есть огузский элемент [1]. Предполагалось, что дальнейшее развитие литературного языка будет происходить при разумном сочетании наиболее значимых в коммуникативном отношении элементов из всех диалектов.

Процессы становления и развития крымскотатарского литературного языка были прерваны войной (1941–1945 гг.) и тотальной депортацией крымских татар. В условиях почти полувековой ссылки нормы литературного языка не разрабатывались и не кодифицировались. Более того, в эти годы активизировались процессы деструкции языка: из него исчезли – за ненадобностью в процессах общения – большие разряды книжной лексики и фразеологии. Правила орфографии, отражённые в словарях последнего десятилетия, были составлены на базе довоенных орфографических словарей.

В каком состоянии находится сегодня крымскотатарский литературный язык? Можег ли он выполнять весь спектр социальных функций? В частности, может ли он обеспечить нужды развивающегося образовательного процесса в средней и высшей школе? Способен ли он выполнять функции языка СМИ и науки? На эти вопросы сегодня трудно дать положительный ответ. Годы ссылки нанесли огромный ущерб всем формам и вариантам крымскотатарского языка. Функционально-стилистическая система его ущербна: не развиты научный, официально-деловой, литературно-разговорный и др. функциональные стили. Подтверждением тому служат, в частности, критические замечания в адрес опубликованных в последние годы учебных пособий и официальных документов.

Устное общение крымских татар осуществляется преимущественно на территориальных говорах и наречиях. Литературный язык, особенно его газетно-публицистический вариант, испытывает на себе сильное влияние русского языка – в области лексики, фразеологии и синтаксиса. Растёт в языке число не всегда оправданных, особенно при наличии собственных средств, заимствований. Ср.: терраса - аят, коридор – къалдырма, форточка – авалыкъ, краска – боя, вилка – сенек, санчкъы, носки – чорап, ручка – къалем, сервиз – савут такъьмы и др.

Бросается в глаза обилие в письменной и устной речи кảлек из русского языка – лексических, фразеологических и даже синтаксических: гражданство – гражданлыкъ, провести вечер – акъшам отъкермек, коренной народ – тамыр миллет, родной дом – догъмуш эв, брать эстафетную палочку из рук – эстафета таягъыны къолундан алмакъ, работать над собой – озь устюне чалышмакь, желать крепкого здоровья – къави сагълам тилемек и др. Эти примеры говорят о бедности словарного запаса говорящих. Скудность лексикона вынуждает их также постоянно вставлять в свою речь русские слова и словосочетания, результатом чего является мешанина, комизма которой говорящие часто не осознают: Значит, группаларгъа распределять этерим. Так что, не япайым. Суалине бир анекдот сёйлейим. Оларгъа профессионализм етишмей. Только мен оны истемейим.

Следует отметить также, что в последнее время, в связи с интенсифика­цией личностных и групповых контактов с турками, а также расширяющейся практикой преподавания турецкого языка в школах Крыма, в крымскотатарский язык стали проникать турецкие элементы. Это преимущественно общественно-политическая терминология и бытовая лексика. Таким способом крымскотатарский язык в определенной степени пополняется недостающими (или забытыми) лексико-фразеологическими единицами.

Основным источником пополнения словарного состава литературного языка могут и должны стать крымскотатарские территориальные диалекты. В условиях смешения говоров и наречий, которое происходило в местах ссылки и происходит сейчас в Крыму в связи с дисперсным расселением возвращающихся на родину носителей разных диалектов, следует более толерантно относиться к процессам, происходящим в литературном языке, и оперативно изучать их.

Назрела острая необходимость кодифицировать все нормы литературного языка – сформулировать их и зафиксировать в словарях и учебных пособиях. Орфографические нормы, как говорилось выше, применительно к кириллице описаны, однако в связи с предстоящим переходом на латиницу их необходимо пересмотреть в плане оптимизации. Что касается остальных типов норм – словоупотребления, грамматических и орфоэпических, то они нуждаются в неотложной кодификации.

Нормы словоупотребления предполагают использование в речи слов в присущих им значениях и типовой сочетаемости. И здесь почти все говорящие на крымскотатарском языке сталкиваются с проблемой отсутствия в их лексиконе слов, выражающих необходимые понятия (см. приведенные выше примеры) пли неверной семантизацией известных слов. Нарушение норм употребления слов часто происходит на основе паронимической аттракции – использования слов, близких по звучанию, но разных по значению: туташмакь ‘воспламениться’ вместо тутушмакъ ‘схватиться’; иджап ’необходимость’ вместо иджат ‘изобретение’ и др. Соблюдению норм словоупотребления могли бы способствовать качественные толковые, синонимические, омонимические и паронимические словари, которые до сих пор не созданы.

Наиболее остро стоит вопрос о разработке орфоэпических норм – правил литературного произношения слов и их форм. Известно, что кириллица не отражает адекватно качества некоторых фонем крымскотатарского языка. Так, гласные фонемы <ц> и <ь> в начальных слогах передаются на письме соответственно с помощью букв О и У в сочетании с буквами Е, Ё и Ю в следующих за ними слогах: комюр [kцmьr], озен [цzen], оглюк [цglьk], утю [ьtь], умют [ьmьt]. В других позициях переднерядность этих фонем обозначается с помощью буквы Ь (мягкий знак в кириллице), которая ставится после следующей согласной буквы: козь [kцz], учь [ьз], орьнек [цrnek] и др. Во всех этих случаях следует произносить не [o] и [u], а более передние [ц] и [ь], но под влиянием диалектного произношения эти звуки продвинулись назад. Сказанное не означает «отуречивания» крымскотатарского языка, как считают далёкие от филологии люди: такие фонемы есть в крымскотатарском языке, о чём свидетельствуют учебные пособия для школ и вузов. Как видно из приведённых выше примеров, существующие сегодня правила орфографии и орфоэпии нуждаются в корректировании и унификации, что легче обеспечить при переходе на латиницу.

Именно неспособность кириллицы адекватно передавать специфику фонемного состава крымскотатарского языка стала одной из причин, потребовавших реформы крымскотатарского письма – перевода его на латинскую графику. Известно, что эта проблема обсуждалась на международной научной конференции (17–20 июня 1992 г., Симферополь). Новый алфавит был разработан уже в сентябре того же года. Однако в течение последующих лет эта проблема не решалась. И только 9 апреля 1997 г. Верховная Рада Автономной Республики Крым приняла постановление «Об алфавите крымскотатарского языка». В декабре того же года решением Совета Министров АРК была создана специальная межведомственная комиссия по координации процессов перевода крымскотатарского письма на латинскую графику, в русле которой с января 1998 г. начала работать творческая группа по разработке новых правил орфографии и составлению орфографического словаря на латинице. Однако рабочая группа просуществовала до мая того же года, а потом тихо и незаметно распалась в связи с кадровыми изменениями в Совете Министров. Министерство образования АРК тоже потеряло интерес к данному проекту.

В ноябре 1998 г. в Совете Министров АРК прошло совещание под руководством С.К. Велижанского, на котором рассматривался вопрос о новом крымскотатарском алфавите. Было принято решение создать экспертную группу по изучению проблемы, а Министерству финансов – выделить для этого средства. Прошло ещё полгода, а воз и ныне там. Более всего удивляет тот факт, что никто из учёных, занимавшихся этой проблемой, до сих пор не привлечён к данной работе. А ведь кроме чисто практических мероприятий (составление инструкций и рекомендаций Министерства образования), предстоит очень сложная и ответственная научная работа: следует разработать правила транслитерации с кириллицы на латиницу, уточнить и дополнить правила орфографии и пунктуации с учётом новых условий функционирования крымскотатарского языка, кодифицировать нормы словоупотребления, грам­ма­тические и орфоэпические и всё это отразить в новых ортологических словарях. Это очень трудоёмкая работа, требующая глубоких научных знаний. Такая работа не может выполняться на общественных началах; в этом уже имели возможность убедиться все члены названной выше творческой группы по составлению новых правил орфографии. Эта работа должна оплачиваться из тех средств, которые должно выделить Министерство финансов АРК.

Прошло уже 7 лег после проведения международной конференции 1992 г. и исполнилось 2 года после легитимации нового алфавита Верховной Радой АРК. Именно в эти годы шло интенсивное становление системы среднего и высшего образования на крымскотатарском языке: был сформирован факультет крымскотатарского языка и литературы в Крымском государственном индустриально-педагогическом институте, открыты школы и классы с крымскотатарским языком обучения, изданы словари и учебные пособия и т.п. С переходом на новую графику их придётся транслитерировать и переиздавать, а это дополнительные расходы и фактор дестабилизации учебного процесса.

Обозначенный выше комплекс лингвокультурных проблем не может быть решён усилиями ученых-одиночек. Необходим координационный научный центр. Таким центром может и должен стать научно-исследовательский институт крымскотатарского языка и литературы. Такой НИИ был открыт в Симферополе еще в 1925 г.; в нем вплоть до начала войны проводилась интенсивная научная работа: собирался и обрабатывался диалектный и фольклорный материал, составлялись разного типа словари крымскотатарского языка и др.

Сегодня как никогда остро стоит вопрос о воссоздании такого НИИ. Он мог бы стать центром координации научной работы по многим направлениям и школой подготовки молодых научных кадров. Не секрет, что филологов с учёными степенями и званиями среди крымских татар всего несколько человек, что, несомненно, сдерживает процессы изучения языка, литературы и фольклора.

Единый крымскотатарский литературный язык, сформированный на базе среднего диалекта с включением наиболее коммуникативно значимых элементов из других наречий и говоров, будет способствовать унификации и, следовательно, оптимизации процессов обучения родному языку, более тесной консолидации двух ветвей, из которых исторически сформировался этнос, – так называемых татов и ногаев, – и тем самым укреплению социальных позиций крымскотатарского народа и его успешной интеграции в украинское сообщество.

ЛИТЕРАТУРА

1. Кримський А.Е. Неодинаковi группи татарських нарiччiв у Криму – на надбережному й гiрському пiвднi та на степовiй пiвночi. Стан дослiдiв над ними // Кримський A.Е. Тюрки, їx мови та літератури. I. Тюркські мови. – Вип. 2. – Київ, 1930. – С. 147–151.

2. Куркчи У. Фикир инджилери. – Ташкент: Гьафур Гьупям адына эдебият ве санъат нешрияты, 1986. – 88 с.