КРЫМСКОТАТАРСКИЙ ОНОМАСТИКОН
КАК ОБЪЕКТ ЭТНОЛИНГВИСТИКИ
(Мир языка. Материалы конференции,
посвящённой памяти проф. М.М. Копыленко. – Алматы: КазГУМОиМЯ, 1999. – С.
299–305.)
Полувековой лингвоцид (репрессивные меры
по отношению к языку) нанёс языку крымских татар огромный ущерб. Распалась его
стилистическая система (перестали функционировать такие функциональные стили,
как научный, официально-деловой, публицистический и др.), сократился словарный
состав, с одной стороны, вследствие исчезновения из активного употребления в
речи больших пластов лексики, связанных с традиционными формами
жизнедеятельности народа (табаководством, промышленным садоводством, отгонным
животноводством и др.), с другой, – активного вытеснения исконно тюркских слов
заимствованиями из русского языка (ср.: чанакъ – тарелка, къаде – рюмка,
къалем – ручка, оджакъ – печка и др.). Всесторонняя деформация
крымскотатарского языка была вызвана социально-политическими условиями того
времени: отсуствовали школы с родным языком обучения, не издавались газеты,
журналы, художественная литература, был наложен запрет на научное осмысление
крымскотатарского языка и др.
Сегодня делаются первые шаги в
возрождении крымскотатарского языка и связанной с ним культуры. Предстоит
изучить все участки языка (звуковой строй, грамматику, лексико-фразеологический
состав) в системно-структурном аспекте, пользуясь современным инструментарием –
концептуально-терминологическим аппаратом уровневой и пулевой лингвистики.
Параллельно необходимо анализировать языковой материал с позиций лингвокультурологии
и этнолингвистики, изучающих взаимодействие языка и этнической культуры,
языковую «картину мира» народа – носителя языка, его менталитет, особенности
быта, психологии и др. Представляется, что на нынешнем этапе возрождения и
научного описания крымскотатарского языка этнолингвистический и
лингвокультурологический подходы являются наиболее актуальными и значимыми.
Первым шагом на этом пути является
характеристика таких лексических и фразеологических категорий, в которых
отражается этноязыковая «картина мира». Предметом научного анализа в этот
аспекте могут быть семантические и тематические поля, обозначающие и
характеризующие предметы повседневного быта (домашнюю утварь, мебель, одежду),
орудия труда, объекты фауны и флоры и др. Особое внимание этнолингвистики
привлекает онимия того или иного языка – совокупность характерных для него
онимов – слов и словосочетаний, которые служат для называния и выделения
именуемого объекта среди других объектов, для его индивидуализации и
идентификации [5, с. 95]. Собственное имя (СИ) как особый лингвокультурный
феномен – это, с одной стороны, языковой знак, отражающий особенности языковой
системы, свойственные языку категории, с другой, – специфический лингвокультурный
знак, в котором, как в зеркале, отражены быт, суеверия, религия, история и
система нравственных ценностей народа – носителя данного языка. СИ
географического объекта – ярлык, маркирующий регион (исторический и / или
современный) формирования и обитания этноса; СИ человека – пароль,
атрибутирующий принадлежность индивида к тому или иному этносу.
Ономастическая лексика крымскотатарского
языка до сих пор не была объектом специального изучения. Ниже делается попытка
наметить тот круг вопросов, которые встают при изучении собственного имени в
этнокультурном (шире – лингвокультурном) аспекте. Материалом исследования
послужили онимы, извлечённые из романа классика крымскотатарской литературы
Дженгиза Дагджи «Олар да инсан эди» («Они тоже были людьми») [1].
Ономастикон романа представлен 145
единицами разного типа: антропонимами (73), топонимами (62), мифонимами (6) и
зоонимами (4).
Антропонимы – собственные имена людей – делятся на
две группы: СИ крымских татар (41) и СИ представителей других этносов –
русских, евреев, армян и др. (32). Первую группу образуют имена реальных
исторических деятелей (Алим Айдамакъ, Исмаил Гаспралы, Джафер Сейдамет,
Челебиджихан) и персонажей романа, мужчин и женщин (Алим, Асан, Бекир;
Эсма, Айше и др.). В структурно-грамматическом отношении это одиночные
(однокомпонентные) или бинарные имена (личное имя в сочетании с патронимом –
фамилией или прозвищем отца). Бинарные имена встречаются преимущественно у
представителей мужского пола: Абдульвейс Мезин, Асан Балтаджи, Амет Къырыкъ,
Асан Къарамырза, Вели Къуршун, Джемиль Софу, Осман Пармакъсыз, Усеин Кашка
и др. Бинарная форма – наиболее характерная модель имени собственного в
крымскотатарском языке.
В лингвогенетическом аспекте СИ людей
представлены преимущественно заимствованиями из арабского языка: Бекир
‘изучающий, постигающий’; Асан ‘добрый, хороший’; Амет (Ахмет)
‘восхваляемый’; Вели ‘друг, близкий (Аллаху)’; Джемиль ‘красивый,
добрый’; Музаффер ‘победитель, победоносный’; Эмине ‘находящаяся
в безопасности’; Хатидже ‘недоношенная, викидыш’ и др. Реже встречаются
имена, образованные на основе персидских апеллятивов: Шабан ‘родившийся
в месяце шабан’; Ремзи ‘символичный, знаковый’; Ниязи(й)
‘милость’ и др. Однако и эти имена, по мнению учёных, восходят к арабскому
языку.
По мотиву наречения среди личных имён
можно выделить следующие группы: а) дескриптивы – имена, характеризующие
новорождённого по обстоятельствам и условиям рождения, по его индивидуальным
физическим особенностям: Зейнеб – араб. ‘полная’; Реджеп – араб.
‘рождённый в месяце раджаб’; Айше – араб. ‘живучая’; Исмаил –
араб. < др.-евр. Измаил ‘бог слышит’; Сабри – араб. ‘терпеливый’; Селим
– араб. ‘невредимый, здоровый’; б) дезидеративы – имена-пожелания: Музаффер
– араб. ‘победитель’; Алим – араб. ‘знающий, осведомлённый’; Асан
– араб. ‘добрый, хороший’, Энвер – араб. ‘лучезарный’.
При наречении новорождённого крымские
татары исходили не только из этимологии имени, но и из семейных традиций:
называли ребёнка в честь родственников, часто – умерших, или известных и влиятельных
людей. Например, имя Алим могло быть дано ребёнку в честь народного
героя Алима Айдамака.
Особый интерес представляет этимология
патронимов: это могут быть родовые и сословные имена (Къарамырза <
мырза, мурза; Софу < араб. набожный, праведный; суфий); названия
семейного ремесла, профессии (Балтаджи < балта ‘топор’; Зембильджи
< зембиль ‘корзина’); физические характеристики человека (Пармакъсыз
– букв. ‘без пальца, без пальцев’; Къырыкъ – ‘сломанный’) и др. Как
видно из примеров, патронимы могут нести ценную историческую информацию о
сословной стратификации общества, о традиционных ремёслах и видах социальной
деятельности людей. Ср. в современном крымскотатарском языке фамилии,
обозначающие род деятельности предков: Каймакан < араб. ‘руководитель
вилайета, воинский начальник’; Сохта, Сокъта < перс. ‘учащийся
медресе’; Чилингир – ‘слесарь’; Куркчи < кюрк ‘мех’; Къалайджы < къалай
‘олово, полуда’; Топчу < топ ‘пушка’, ‘мяч’ ; Чапчакъчи < чапчакъ ‘бочонок’
и др. Такие патронимы обладают мощной пресуппозицией – фоновой информацией,
позволяющей реконструировать предшествующие периоды жизни крымскотатарского
общества.
Преобладание арабских элементов в антропонимиконе романа
(и в совокупном крымскотатарском именнике) объясняется известными историческими
событиями – исламизацией Крымского полуострова в средние века. Как известно,
ислам оказал решающее влияние на формирование и развитие лингвокультурной
ситуации в Крыму.
Топонимия романа представлена 62 СИ,
разными по происхождению, грамматической структуре и типологии обозначаемых
географических объектов.
По происхождению это корни тюркские (Къызылташ,
Багъчасарай, Къарасубазар, Дегирменкой, Сувукъсув, Байдар) и греческие (Алушта,
Гурзуф и др.). По величине и значимости обозначаемого объекта выделяются
макро- и микротопонимы. Макротопонимы – это СИ крупных объектов земной
поверхности: Къырым, Къарадениз, Къарасувбазар и др. Микротопонимы – СИ
малых природных физико-географических объектов (рек, родников, холмов, оврагов,
сёл), а также объектов, созданных человеком (хозяйственных угодий, мостов,
колодцев, источников-чешме и др.), – представляют сегодня особый интерес и для
науки, и для возвращающихся на родину крымских татар. Вот микротопонимия села
Къызылташ (Краснокаменка), извлечённая из текста романа Дженгиза Дагджи,
которую сегодня вряд ли знает молодое поколение: названия окрестных скал (Топкъая
< топ ‘мяч’ + къая ‘скала’; Къушкъая < къуш
‘птица’ + къая; Чаталкъая < чатал ‘сук, рогулька’ +
къая); названия водных объектов (Сувукъсув < сувукъ ‘холодная’
+ сув ‘вода’; Топузлы чешме < топузлы ‘с кисточкой’ + чешме
‘источник’); имена холмов (Мемишнинъ байыры < Мемиш – мужское
имя + байыр ‘холм, горка’); оврагов (Мемишнинъ дереси < Мемиш
+ дере ‘овраг ‘ ) и др.
Попытки осмыслить названия некоторых географических объектов
Крыма породили легенды. Одна из них связана со скалой Келинкъая (Гелинхая)
(келин ‘невеста’ + къая), которая возвышается над Кызылташем. На
вертикальной плоской стороне скалы, обращённой к морю, можно разглядеть контур
фигурки девушки в татарской национальной одежде. В романе приводится легенда:
давным-давно в деревне Дегирменкой жила прекрасная девушка, которая полюбила
бедного пастуха из села Къызылташ. Но отец девушки решил выдать её за богача.
Когда невесту везли к жениху, дорогу перегородили парни, требуя выкуп за
невесту. Среди них девушка увидела своего возлюбленного и в отчаянии бросилась
в пропасть, но не разбилась, а повисла, зацепившись свадебным покрывалом за
камень. В легенде отразились старые нравы и обычаи крымских татар. Обычай
преграждать путь свадебной процессии и требовать выкуп за невесту сохранился до
сего дня.
С видами географических объектов соотносится типология
топонимов: оронимы – названия любого
элемента рельефа земной поверхности (Романкъош, Топкъая),
ойконимы – СИ любого типа поселений (Акъмесджит, Кефе, Дерекой),
гидронимы – наименования любого водного объекта (Къарадениз, Сувукъсув, Топузлы
чешме) и др.
В структурно-грамматическом отношении выделяются
однословные (чаще – макротопонимы) и бинарные (преимущественно – микротопонимы)
номинации. В качестве топооснов часто используются апеллятивы, отражающие
характерные природные особенности объектов: къая ‘скала’, таш
‘камень’, байыр ‘гора, холм’, дагъ ‘гора’, къыр ‘возвышенность,
равнина’, дере ‘овраг’, сув ‘ вода, речка’ и др.
Как видно из приведённых примеров, в крымскотатарской
топонимии, в частности, на материале романа Дженгиза Дагджи, преобладают СИ,
восходящие к тюркским апеллятивам, что обусловлено содержанием произведения:
события, описанные в романе, происходили в довоенном Крыму. Автор использовал
местные макро- и микротопонимы, многие из которых исчезли с карты Крыма в связи
с депортацией крымских татар. Сегодня назрела необходимость восстановить старую
топонимию Крыма, и текст романа может служить для этого важным источником.
Мифономы – СИ вымышленных объектов, в том числе
мифических и сказочных персонажей, божеств, пророков и т.п. В романе
встретились два мифоантропонима – Насреддин оджа и Чорабатыр. Насреддин оджа – мудрец и острослов, персонаж общетюркского
фольклора. Чорабатыр (богатырь Чора) – персонаж общетюркского героического
эпоса, основная тема которого – борьба за свободу и независимость
народа. Анекдоты про Насреддина оджа и эпос «Чорабатыр» – широко известные
крымскотатарские культурные феномены.
Теонимы (разновидность мифонимов) Танъры, Алла(х), Рабби, Азрети
Муса употребляются в составе формул речевого этикета – пожеланий,
заверений, проклятий, которые произносят персонажи романа. Танъры (Тенгри)
– «неперсонифицированное мужское божественное начало, распоряжающееся судьбами
человека, народа и государства [3, с. 523]. Оно возникло, по мнению учёных, в
дотюркскую и домусульманскую эпоху. В современном крымскотатарском языке теоним
употребляется в составе обрядовых текстов и некоторых формул речевого этикета. Алла(х)
– в мусульманской мифологии единый бог, который считается идентичным богу
иудеев и христиан. По Корану, Аллах всемогущ, всесущ, всеобъемлющ, вечен и
единосущ [3, с. 36]. Имя Аллаха входит в состав стяжённого междометия Валлайи
(Валлахы)! ‘Клянусь Аллахом!’. Рабби (< араб. ‘господь, бог’)
используется часто в форме раббим ‘мой бог’ в составе междометных клятв,
заверений, просьб. Азрети Муса – пророк Муса – соответствует библейскому
Моисею. Он творит чудеса в доказательство существования Аллаха и во славу его. Танъры,
Аллах, Рабби – культурные концепты, играющие важную роль в «картине мира» и
в жизни мусульман.
В ономастическом пространстве романа
Дженгиза Дагджи встретились четыре зоонима – СИ домашних животных: Маджик
– кличка коровы, Акътабан и Чалдюльбер – клички лошадей, Урумчыкъ
– кличка собаки. Они несут в себе лингвистическую и экстралингвистическую
информацию и созданы по словообразовательным моделям крымскотатарского языка
(суффиксация, основосложение) на базе тюркских языковых элементов. Внутренняя
форма их прозрачна, за исключением онима Маджик (возможно,
звукоподражание): Акътабан < акъ ‘белый’ + табан
‘пятка’; Чалдюльбер < чал ‘седой’ + дюльбер ‘красавец,
красивый’; Урумчыкъ < урум ‘грек’ + суффикс -чыкъ с
уменьшительно-ласкательным значением. Объектами зоонимов в романе выступают
типичные для крымскотатарской сельской семьи животные: корова, лошадь, собака.
Овцы и козы обычно содержались в больших стадах на яйлах (высокогорных
пастбищах) и потому не имели собственных имён.
Ономастическое пространство романа
Дженгиза Дагджи «Олар да инсан эди» является тем объективным зеркалом, в
котором отразились крымскотатарские лингвокультурные концепты и феномены:
категории языка, природно-географические условия, в которых протекала
повседневная жизнь крымских татар, их обычаи, суеверия, фольклор, религиозные
догматы, система моральных ценностей. Онимия является также важным компонентом
поэтики художественного текста: помимо номинативной функции (воссоздания
местного, национального колорита), онимы выполняют
изобразительно-выразительные, эстетические и эзотерические функции. Но это уже
предмет отдельного научного исследования.
Литература
1. Дагджи, Дженгиз. Олар да инсан эди. Роман // Йылдыз. –
Симферополь, 1992. – № 5, 6; 1993. – № 1–6; 1994. – № 2 – 6.
2. Имя нарицательное и
собственное. – Москва, 1978.
3. Мифологический
словарь. – Москва, 1990.
4. Никонов В.А.
Имя и общество. – Москва, 1974.
5. Подольская
Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. – Москва, 1978.
6. Суперанская А.В.
Структура имени собственного (Фонология и морфология). – Москва, 1969.
7. Суперанская А.В.
Общая теория имени собственного. – Москва, 1973.
8. Суперанская А.В.,
Исаева З.Г., Исхакова Х.Ф. Топонимия Крыма. – Ч. 1. Введение в топонимию
Крыма. – Москва, 1995.