УНИВЕРСАЛЬНОЕ И
ЭТНОКУЛЬТУРНОЕ В ЯЗЫКЕ: РУССКАЯ
ФРАЗЕОЛОГИЯ В ЗЕРКАЛЕ КРЫМСКОТАТАРСКОГО ЯЗЫКА
(Мир
русского слова и русское слово в мире. – XI
конгресс МАПРЯЛ. Варна, Болгария, 17–21 сент. 2007. – Том 2. Проблемы
фразеологии. Русская лексикография:
тенденции развития. –
Данный доклад первоначально был задуман как информация о
моём опыте создания двух учебных переводных фразеологических словарей с левой
русской частью, позволившем сделать выводы об онтологических категориях языка –
универсальное и этнокультурное на уровне фразеологии. Однако в процессе
подготовки доклада рассматриваемые фразеологические проблемы закономерно
сошлись с проблемами социальной лингвистики, что несколько сместило ракурс и
пафос исследования, вследствие чего представленный вниманию слушателей доклад уместно было бы переименовать: Регенеративная
функция русского языка в условиях глобализации.
Русский язык, как известно, выполняет широкий спектр
социальных функций. Однако следует выделить ещё одну социальную сферу, в
которой русский язык может выполнять особую функцию – помочь в возрождении
миноритарных языков, находящихся сегодня под угрозой исчезновения. Речь идёт о
языках малых народов бывшего СССР, которые целенаправленно ассимилировались в
рамках «ленинской национальной политики» и фактически потеряли свои языки.
К таким языкам относится языки коренных народов Крыма –
крымских татар, караимов и крымчаков; эти народы исторически сформировались на
территории Крыма, имеют сложный, многокомпонентный этногенез, и их языки
являются близкородственными – входят в кыпчакскую группу тюркской языковой
семьи. Исторические судьбы этих народов по-своему трагичны: крымчаки, как
иудеи, были уничтожены во время оккупации Крыма фашистской Германией; крымские
татары 18 мая 1944 года были тотально депортированы сталинским режимом в
Среднюю Азию и на Урал. Крымские караимы остались на родине, но, как и все другие
малые народы в СССР, активно и целенаправленно ассимилировались.
С конца 80-х годов ХХ в. начались активные процессы
репатриации крымских татар. Согласно Всеукраинской переписи населения в
Вся система крымскотатарского языка за истекший период
подверглась глубокой деформации, особенно заметной на лексическом и
грамматической уровнях. По характеру
языковой компетенции крымских татар можно разделить на следующие четыре
группы: 1. симметричные билингвы, в одинаковой мере свободно пользующиеся
родным и русским языками во всех общественных сферах; 2. асимметричные
билингвы, пользующиеся родным языком лишь в быту, а в остальных сферах жизни (в
том числе и в семье) – русским языком; 3. асимметричные билингвы, пользующиеся
крымскотатарским языком (в форме территориальных диалектов) в быту, а русским –
ограниченно, в общении с русскоговорящими людьми или детьми крымских татар, не
владеющими родным языком; 4. монолингвы двух типов: владеющие только русским
или только крымскотатарским языками.
Первая и третья
группы ограниченны в количественном отношении. В первую группу входят
представители интеллигенции: преподаватели крымскотатарского языка и
литературы, писатели, журналисты; в третью – люди пожилого возраста с низким
уровнем образования. Наиболее многочисленна вторая группа, куда входят люди
молодого и среднего возраста, получившие образование в русских школах и вузах.
Монолингвы представлены двумя разновеликими группами: а) многочисленной группой
детей, людей молодого и среднего возраста, в том числе и тех, кто родился и
воспитывался в смешанных семьях (говорят только на русском языке); б)
немногочисленной группой людей очень пожилого возраста, не учившихся в русской
школе (говорят только на каком-либо территориальном диалекте крымскотатарского
языка).
Как следует из сказанного, сегодня
крымскотатарско-русский билингвизм относится к типу асимметричного с
преобладанием русской составляющей. Гармонизация языковой компетенции крымских
татар – владение в равной степени родным, русским и украинским языками – может
быть осуществлена в условиях корректной языковой политики Украины, которая
(политика) сегодня таковой не является.
Проблема возрождения
и развития крымскотатарского языка имеет два аспекта: социально-политический и
собственно лингвистический. В рамках первого аспекта предполагается решение
ряда взаимосвязанных вопросов: 1. определение социального статуса
крымскотатарского языка (миноритарный – официальный – государственный – язык
коренного народа?); 2. расширение системы воспитания и образования на
крымскотатарском языке (из функционирующих сегодня в Крыму 600 школ только 14
считаются школами с крымскотатарским языком обучения); 3. расширение его
функционального пространства в СМИ (из более чем 1300 изданий,
зарегистрированных в Крыму в
Как известно, одним из путей расширения внутреннего
(ментального) лексикона человека является языковое общение в процессе обучения,
в том числе и самостоятельная работа со словарями. Практическая лексикография является
тем беспристрастным зеркалом, в котором отражается состояние языка и науки о
нём. Современная крымскотатарская лексикография бедна в количественном и
качественном отношениях. Достаточно сказать, что до сих пор не создан толковый
словарь, который призван регламентировать употребление слов (в соответствии с
их значением), их написание, изменение, сочетаемость и в определенной степени –
произношение. Отсутствует и толковый фразеологический словарь.
Считаю, что на
современном этапе функционирования крымскотатарского языка особую роль должны и
могут сыграть двуязычные словари с левой русской частью. Мною создано два
русско-крымскотатарских фразеологических словаря: «Русско-крымскотатарский
словарь сочетаний, эквивалентных слову» (в соавторстве) [2] и «Русско-крымскотатарский
учебный фразеологический словарь» [3].
Особо значимым в рамках заявленной темы является второй
словарь, потому что и в русской, и в крымскотатарской его частях представлен
однородный фразеологический материал – только идиомы (фразеологические сращения
и фразеологические единства). Известно, что в двуязычной фразеографии
используются три способа перевода фразеологических единиц: 1. с помощью
эквивалентов, т.е. фразеологизмов, полностью совпадающих по содержанию, в том
числе и по внутренней форме, стилистической и эмотивной окраске; 2. с помощью
аналогов, т.е. фразеологизмов, частично совпадающих по значению, отличающихся
внутренней формой и, возможно, стилистической и эмоциональной коннотацией; 3. с
помощью буквального перевода, представленного свободным словосочетанием. В
данном словаре использованы первые два способа: в него включены лишь те русские
идиомы, для которых были найдены крымскотатарские идиоматические же
соответствия – эквиваленты и аналоги. Такой подход к сбору и фиксации языкового
материала объясняется поставленной целью – не знакомство с идиоматикой русского языка, а расширение
ментального лексикона крымских татар.
Формирование
крымскотатарской части словаря осуществлялось следующими путями: 1. работа со
словарями разных типов и языков; 2. работа с респондентами; 3. выборка из
художественных и газетно-публицистических текстов.
Материал обоих словарей позволяет сделать выводы по
кардинальной для теории фразеологии и фразеографии проблеме – универсальное и
этнокультурное во фразеологии. Универсальное обнаруживается
прежде всего во фразеологических единицах, соотносящихся со сферами психики
(мыслительные и эмоциональные процессы и состояния) и физиологии человека.
Именно эти сферы дают наибольшее количество фразеологических эквивалентов: открывать
рот – агъзыны ачмакъ ‘начинать говорить, высказывать своё мнение’; молоко
на губах не обсохло у кого – агъзы даа сют къокъуй кимнинъ
‘кто-либо совсем ещё молод и неопытен’; вбивать в голову кому, что –
акълына къоймакъ кимнинъ, нени ‘внушать что-либо, убеждать в
чём-либо’; держать в уме кого, что – акълында тутмакъ нени ‘постоянно
думать или помнить о ком-либо или о чём-либо’; вылетать из головы у кого –
акълындан чыкъмакъ кимнинъ ‘забывать’; ходить из уст в уста –
агъыз агъыздан кезмек ‘распространяться (о слухах, новостях)’; поджилки
трясутся у кого – къоркъу дамарлары тутмакъ кимнинъ ‘кто-либо испытывает
сильный страх, дрожит от страха’; поворачивать оглобли – арабасыны тувармакъ
‘отступать от своих обещаний, убеждений’. Ср. также: белая
кость – акъ сюек (сюеклерден) ‘человек знатного происхождения или
принадлежащий к привилегированному сословию’; чёрная кость –
къара сюек (сюеклерден) ‘человек незнатного происхождения или
принадлежащий к непривилегированному сословию’.
Этнокультурное проявляется в
содержании тех единиц, внутренняя форма которых отражает национально-культурные
реалии: природно-климатические условия, в которых сформировался народ –
носитель данного языка, традиционные формы его жизнедеятельности и
хозяйствования, обычаи, собственнные имена, реалии повседневной жизни (одежда,
обувь, пища, мебель, орудия труда) и др. Это преимущественно фразеологические
аналоги: болтать языком – агъзында бакъла сыланмаз кимнинъ
(букв.: у него во рту фасоль не намокнет) ‘слишком много говорить,
пустословить’; как осёл глуп – Корбекуль эшеги киби ахмакъ (букв.:
глуп, как осёл из села Корбекуль, жители которого считались глупыми); делать
большие глаза – пармагъыны тишлемек (букв.: укусить палец, взять его рот)
‘выражать крайнее удивление, недоумение’; когда рак на горе свистнет – деве
минареге чыкъкъанда (букв.: когда верблюд поднимется на минарет) ‘никогда’;
важная птица – агъасы гъазы (гъазылардан) кимнинъ (букв.: его брат
газы – борец за ислам в средние века) ‘человек, занимающий высокое общественное
положение, обладающий большим влиянием’.
Выявление
универсального и этнокультурного усложнено феноменом калькирования: респонденты
затруднялись разграничивать исконно тюркские фразеологические единицы и русские
заимствования-кальки, что свидетельствует о мощном влиянии русского языка на
механизмы речепроизводства крымских татар и о деформации их языкового сознания
на ассоциативном уровне. Ср.: пить кровь кого – къаныны ичмек кимнинъ
‘мучить, притеснять кого-либо, издеваться над кем-либо’; отсохни
у меня язык – тилим къурусын (при наличии в языке – тилим
тутулсын, букв.: пусть мой язык отнимется) ‘клятвенное заверение’; входить
с чёрного хода – арт къапыдан кирмек (сокъулмакъ) ‘добиваться чего-либо
незаконным путём’; вариться в общем котле – бир къазанда къайнамакъ
‘долго находиться в какой-либо среде, воспринимая её взгляды, интересы’;
быть одной ногой в могиле – бир аягъы мезарда олмакъ кимнинъ ‘быть при
смерти’; утопить в ложке воды кого – бир къашыкъ сувда богъмакъ (при
наличии вариантов: къарыш ‘пядь, небольшое количество’, ютум ‘глоток’);
уйти в иной мир – обир дюньягъа кетмек ‘умереть,
скончаться’; слюнки текут у кого-либо – силекийлери акъмакъ кимнинь
‘кто-либо испытывает сильное желание съесть, попробовать или выпить что-либо
вкусное’; не считать за человека кого-либо – адам саймамакъ
кимни ‘пренебрежительно относиться к кому-либо, не считаться с кем-либо’; легко
сказать – айтмасы къолай ‘выражение несогласия’ и др.
Как показывает опыт создания и использования
вышеназванных двуязычных словарей с левой русской частью, русский язык в данном
случае выполняет функции особого «входа» в другой язык, функции
компаса-ориентира, позволяющего вести целенаправленный поиск языковых единиц,
необходимых для оптимизации общения на крымскотатарском языке.
Активизирующиеся в
последнее десятилетие процессы глобализации, по мнению учёных, представляют
угрозу языкам и культурам прежде всего малых народов. Процессы
социально-культурного строительства, которые происходили в прошлом веке в
рамках СССР, могут быть интерпретированы сегодня как глобализация в миниатюре.
Известно, что русский язык, как язык межнационального общения, в условиях
советского тоталитарного режима выполнял неоднозначные социальные функции: с
одной стороны, он способствовал развитию и обогащению словарного запаса и
стилистических систем языков малых народов, с другой, – во многом содействовал
их деструкции, вытесняя их из совокупного коммуникативного пространства. Сегодня
сама история предоставила великому русскому языку возможность выполнять новую
социальную функцию – способствовать сохранению и возрождению языков, которым
угрожает опасность исчезновения с лингвистической карты мира. Такую
эксклюзивную функцию русского языка можно условно назвать регенеративной (от
лат. regeneratio – восстановление,
возрождение, возобновление) – восстановительной, возмещающей нанесённый ущерб.
Регенеративная функция русского языка может быть
актуализирована и на более высоком когнитивно-мыслительном уровне – на уровне
развития филологической мысли миноритарных языков. Научное осмысление языковых
и литературно-художественных феноменов миноритарных языков, опирающееся на
достижения русистики во всех её ипостасях (языкознание, литературоведение,
культурология), несомненно, будет способствовать дальнейшему развитию и
оптимизации коммуникативных качеств тех языков, которым сегодня угрожает
опасность исчезновения.
Литература:
1. Эмирова А.М. Русский дискурс в речевой деятельности крымских
татар // Культура народов Причерноморья. – Симферополь, 2003. – № 37.
2. Эмирова А.М., Усеинов С.М. Русско-крымскотатарский словарь
сочетаний, эквивалентных слову. – Симферополь, 2003.
3. Эмирова А.М. Русско-крымскотатарский учебный фразеологический
словарь. – Симферополь, 2004.