2. НЕКОТОРЫЕ АКТИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ

Основным способом образования фразеологических единиц является, как известно, семантическое преобразование общего значения свободного сочетания слов, которое происходит на основе различных семантических процессов: разных типов переноса, расширения, абстрагирования, обобщения значения и др. (См. раздел 4.2.). Данные процессы могут происходить в разных вариантах, “плоскостях” общенародного языка.

В русле разговорной речи на базе переносного употребления бытовых наименований и оборотов сложился обширный пласт фразеологических единиц различной структуры: выносить сор из избы, плыть против течения, вставлять палки в колёса, мокрая курица, шишка на ровном месте, как кошка с собакой (жить), под метёлку (брать, забирать), под боком (быть, жить), как угорелая кошка (бегать, метаться) и др. Думается, это не только один из традиционных, но и по сей день активно действующих источников образования фразеологических единиц (фразообразования – термин В.Л. Архангельского).

Важное место занимает также такой источник фразообразования, как устное народное творчество. Фразеологические единицы собака на сене, море по колено, руки в брюки, свет в окошке, журавль в небе, хата с краю, сучок в глазу и др. обязаны своим происхождением малым фольклорным жанрам [11, с. 13; 47, с. 59; 68]. Традиционные изречения и афоризмы как источник образования фразеологических единиц активно используются и в настоящее время, о чём свидетельствуют многочисленные фразеологические окказионализмы, встречающиеся в языке современной периодической печати: Карьера, деньги – вот из свет в окошке [Сов. Культура, 14 апр. 1966]. Но всё же хотя бы приблизительно нужно определить, сколько их – журавлей в небе и синиц в руках [Изв., 2 марта 1966]. Как ему живётся, как можется? Сладко живётся. Неплохо можется. Бестрепетно в его “хате с краю” [Изв., 27 апр. 1966]. Для этих кругов де Голль с его независимой внешней политикой – сучок в глазу [ЛГ, 17 дек. 1966].

Активным и постоянным “поставщиком” фразеологического материала является на разных этапах развития языка художественная литература. Различные по структуре авторские инновации большей или меньшей степени оригинальности, попадая в благоприятные коммуникативные условия, могут приобрести обобщённо-образное и квалифицирующее значение и стать элементами фразеологической системы. Природа таких единиц неоднородна. Это и дословные фрагменты текста литературного произведения, например, с корабля на бал (А.С. Грибоедов), дырка от бублика, езда в незнаемое (В.В. Маяковский), блюдечко с голубой каёмочкой (И. Ильф, Е. Петров), и более отдалённые литературные реминисценции: окно в Европу, у разбитого корыта (А.С. Пушкин).

Особое место здесь занимают устойчивые обороты, восходящие к заглавиям литературных произведений: последний из могикан (Ф. Купер), рыцарь на час (Н.А. Некрасов), мещанин во дворянстве (Ж.-Б. Мольер), принцесса на горошине (Г.Х. Андерсен), слуга двух господ (К. Гольдони) и др. Приобретение такими выражениями статуса фразеологических единиц обусловлено не только актуальностью явлений и событий, лежащих в основе идейно-тематического содержания произведений, но и потенциальными возможностями их обобщённо-оценочного употребления.

Сам перечень процессов и способов образования фразеологических единиц и их соотносительная значимость заметно меняются на разных этапах развития языковой системы. Думается, на более ранних этапах развития языка фразеологизмы активно формировались на основе семантического преобразования свободных словосочетаний, связанных с наименованием обиходно-бытовых реалий, а также вычленялись из фольклорных текстов. Выдвижение художественной литературы как активного источника фразообразования произошло, можно полагать, лишь к 18–19 вв.

С начала 20-го в. на первый план выдвигается новый источник образования фразеологизмов – терминология различных сфер знаний и производства. Фразеологизация терминологических словосочетаний происходит на основе их образно-переносного употребления вне типичных для таких единиц систем. В результате включения в новые контекстуальные условия они приобретают в той или иной степени выраженную эмоционально-экспрессивную и стилистическую коннотацию и начинают активно употребляться в газетно-публицистическом и разговорно-просторечном стилях. Примеры: Бег на месте – так характеризует парижская печать брюссельские переговоры [Изв., 3 мая 1966]. Нашей команде предстояло решить сложную задачу – уравнение со многими неизвестными [ЛГ, 14 июня 1966]. ...Дом Майоровых за полтора года уже воспринимался здесь как “вещь в себе”, отвлечённо... [Изв., 2 сент. 1966]. Испытание на прочность – название статьи на морально-этическую тему [Изв., 2 июля 1966].

Термины-словосочетания могут выполнять разные функции: употребляться в качестве прямых номинаций специальных денотатов, с одной стороны, и как образные фразеологические единицы, с другой. Только с утратой всякой связи с реалиями такие обороты покидают свои терминосистемы и приобретают статус собственно фразеологических единиц. Так, термин табель о рангах, в исходном значении ‘расписание чинов, введённое Петром I ‘, в современном русском языке употребляется только в метафорическом значении ‘общественная субординация по материальному состоянию или служебному положению’: Даже в церкви существовали места для “высших” и “низших”. Табель о рангах соблюдался и в божьем доме [Изв., 31 мая 1966]. По табелю о рангах человек может быть и рядовым, а по опыту, мастерству и впрямь генералом [Изв., 3 сент. 1966].

Аналогичный путь семантической и стилистической трансформации претерпела и фразеологическая единица через час (день) по чайной ложке со значением ‘очень медленно и помалу’. Генетически представляя собой рецептурную формулу, в современном языке она окончательно потеряла связь с медицинской терминосистемой и стала достояние разговорной речи: И что обидно: дело-то, пусть через день по чайной ложке, но уже сделано [Изв., 2 сент. 1966].

На современном этапе развития и пополнения фразеологического состава языка терминология как источник фразеологии выдвинулась на одно из ведущих мест и обнаруживает ярко выраженную тенденцию к ещё большей активизации данного процесса. Это связано, в частности, и с некоторыми экстралингвистическими факторами. Бурное развитие науки и техники в последние годы привело к интенсивному распространению знаний в широких кругах населения и как следствие – к использованию в речи терминов различных сфер науки, техники, производства и искусства. Разросшийся корпус терминологической лексики оказывает сильное влияние на общеупотребительную лексику и фразеологию: наиболее актуальные тематические группы слов и словосочетаний (например, спортивная и космическая терминология и номенклатура) стали использоваться в речи не только в прямом, но и в переносном значениях, вне своих терминосистем [40, с. 53, 151 и след.].

Интересные данные о путях и способах образования фразеологических единиц на современном этапе можно почерпнуть из словаря-справочника “Новые слова и значения” (далее – НСЗ) [46]. Словарь составлен по материалам прессы и художественной литературы 60-х годов и отражает изменения в словарном составе русского языка, происшедшие за два последних десятилетия. Из новообразований, включённых в словарь-справочник, нас будут интересовать “новые несвободные сочетания, в которых переосмыслено одно из слов” (бархатный путь – ‘бесстыковой путь’) и “новые неразложимые сочетания слов, например, взять на вооружение – ‘воспользоваться чем-либо’ “ [46, с. 16]. В самом словаре нет чёткого разграничения данных языковых явлений, и подаются они разными способами: то после знака □, то жирным шрифтом, то в разрядку. Ср., например, оформление словарных статей таких единиц, как второе дыхание, несовместимость тканей, жать на всю железку, информационный язык, голубой экран и др.

Эту массу новообразований представляется целесообразным разделить по характеру денотата на две группы: 1. терминологические словосочетания и специальная номенклатура и 2. собственно фразеологические единицы.

1. Наличие в словаре-справочнике большого количества терминов, в том числе и сверхсловного характера, безусловно, отражает объективное состояние словарного состава русского литературного языка на современном этапе его развития. Включение в словарь такой лексики, однако, должно быть ограничено определёнными рамками: словарь отражает лишь ту часть новой терминологии различных отраслей, которая имеет активное употребление в широкой прессе и в художественной литературе и, следовательно, в той или мере доступна массовому читателю.

В связи с задачами данного исследования нас интересуют только сверхсловные терминологические единицы и номенклатура (их обнаружено около 100). Они представляют собой преимущественно именные словосочетания типа “прилагательное + существительное”, характерные вообще для аналитической словообразовательной типологии современного русского языка. Устойчивость их обусловлена, как правило, фразеологически связанным значением (узкой сочетаемостью) одного из компонентов: адреналиновая машина, безоткатное орудие, безъядерная зона, бесшажный ход, глобальная ракета, глобальная эпидемия, ксеноновая лампа, рибонуклеиновая кислота и др. Незначительно количество терминов, построенных по модели “существительное + существительное в родительном падеже” (бригада комтруда, стреловидность крыла, ступень ракеты, несовместимость тканей), что позволяет говорить о низкой степени продуктивности данной модели по сравнению с описанной выше.

Данная группа терминологических и номенклатурных словосочетаний представляет собой важнейший потенциальный источник формирования фразеологических единиц: ассоциативный ореол таких единиц в целом и их компонентов обусловливают их употребление в речи в переносном значении и превращение в собственно фразеологические единицы.

К рассмотренной группе примыкают номинативные сочетания перифрастического характера: голубое топливо, голубая река ‘газ’, белое золото ‘хлопок’, чёрное золото ‘нефть’ и др. На начальных этапах функционирования такие единицы обладают ярко выраженной образностью и употребляются в качестве экспрессивных синонимов по отношению к своим словным эквивалентам. Вследствие исключительной частотности их употребления в газетно-публицистическом стиле образ, лежащий в основе их значения, стирается, и они превращаются в безóбразные газетные штампы. Это не исключает, однако, дальнейшего развития их семантики. Так, оборот голубой экран, первоначально употреблявшийся в конкретном синекдохическом значении ‘телевизор’, позже приобрел абстрактное, тоже синекдохическое, значение ‘телевидение’. Ср.: Предполагается, что к 1970 году голубой экран появится в каждой второй семье [Неделя, 1967, 5]. Денежный мешок сразу же оценил всепроникающую силу голубого экрана, меру его воздействия на человеческие ум и сердце [Правда, 18 дек. 1964].

2. Незначительную группу устойчивых оборотов (около 40) образуют собственно фразеологические единицы. Основная часть их генетически связана с терминологией и профессионализмами различных сфер материальной и духовной культуры. Они, как правило, сохраняют двойственную – терминологическую и фразеологическую – коммуникативную природу. Так, к спортивной терминологии восходят фразеологизмы взять старт ‘начать что-либо удачно, успешно’, второе дыхание ‘новые силы, прилив энергии, бодрости у кого-либо после периода усталости, апатии, неудач’. Приобрели устойчивый фразеологический статус и некоторые термины, относящиеся к различным областям знания и производства: цепная реакция ‘распространение, передача от одного к другому, другим каких-либо чувств, настроений, состояния’; принять (взять) на вооружение ‘воспользоваться чем-либо, применить в своей деятельности, практике’; выдать на горб ‘произвести, выработать, добыть, представить’; получить (постоянную) прописку ‘получить постоянное место, войти в обиход’ и др.

Как свидетельствует НСЗ, активным источником пополнения состава фразеологии продолжают оставаться разговорно-просторечные варианты языка. На основе переносно-образного употребления обиходно-бытовых наименований и оборотов формируется большое количество разных по структуре и семантике фразеологизмов: дать на лапу ‘дать взятку, приплатить’; брать в лапу ‘брать взятки’; вагон и маленькая тележка ‘очень много’; без дураков ‘серьёзно, всерьёз’; держать хвост пистолетом (морковкой) ‘держаться уверенно, не унывать’; тянуть резину ‘медлить с чем-либо, затягивать какое-либо дело’ и др.

Возникновение таких фразеологических единиц происходит, как правило, в результате разного рода преобразований структуры и семантики свободных словосочетаний-прототипов: расширения или сужения их значений, разного типа контаминаций и др. Просторечные обороты дать на лапу и брать в лапу, например, сформировались на основе метонимического употребления свободных словосочетаний дать в руку, брать в руку. Слово лапа по своей отрицательной оценочной окраске оказалось более “созвучным” содержанию и оценке обозначаемого социального явления. В результате дальнейших структурно-семантических трансформаций данных фразеологизмов, на базе семантического сжатия, из их состава вычленился дериват лапа в значении ‘взятка’. Ср.: Без лапы здесь не обойтись. Он что – просит лапу?

На наших глазах изменилось значение фразеологизма на ты. В ФСРЯ он зафиксирован в значении ‘в таких отношениях, когда в обращении друг к другу говорят “ты”’. Однако НСЗ отмечает его употребление в более широком переносном значении – ‘хорошо разбираться в чём-либо, добиться успехов в чём-либо’ (перенос наименования с одушевлённого существа на неодушевлённый предмет), что можно интерпретировать как возникновение нового семантического варианта, т.е. – фразеологическую полисемию.

В заключение следует отметить, что процессы современного русского фразообразования во многом изоморфны тем, что протекают на лексическом уровне. Здесь прежде всего обращает на себя внимание активное перемещение, перераспределение единиц, уже существующих в различных стилях и жанрах языка. Рассмотренные явления в области образования фразеологических единиц коррелируют с общими тенденциями развития русской лексики и отражают характерные особенности эволюции языка нашего времени.

Процессы образования и функционирования фразеологических единиц, как уже отмечалось, тесно связаны с разного рода трансформациями их структуры и семантики. В связи с этим представляется необходимым рассмотреть отдельно проблему преобразования фразеологических единиц в речи.